Добрый День! Считаю своим долгом вписать еще одно имя в летопись Победы: биографию одного художника, отразившую в себе историю всей страны. В данной работе мною исследованы материалы рукописей, книг, периодических изданий, документов и семейных фотоальбомов, архивов. Цель - оживить и приблизить к нам те далекие военные дни, когда страна встала перед тяжелейшим испытанием, показать историю в лицах, ведь историю творят люди.

Строки из книг и рукописей воспоминаний героя: «Не могу не вспомнить начало Великой Отечественной войны, так как это связано с моей юностью.

Теплый, солнечный день 22 июня 1941 года. Я на лугу пасу колхозных лошадей. Мимо меня из Нижних Панклей идет встревоженный председатель нашего Хорнкасинского колхоза им. Н.Крупской Прокопий Флегонтович Башкиров и говорит: «Коля, на нашу страну напала Германия, началась война!» Я еще не представлял, что нам предстоит испытать, но понял, что будет нелегко.

Объявлена всеобщая мобилизация. Мужчины уходят на защиту Родины, плачут жены и дети, девушек и молодых женщин посылают на работу в тылу — рубить лес, добывать торф. Забирают на фронт годных лошадей из колхозов. Около деревни Верхние Хоразаны соорудили деревянную вышку, назвали ее «Пост ВНОС» и набрали на этот объект молодых девушек, которые имели среднее образование. Из школ забирали на фронт годных к службе учителей. Девушек на ВНОС одели в военную форму. Моя двоюродная сестра из деревни Большие Шиуши Анна Филиппова уже дежурила на вышке.

Через неделю после начала войны из Хорнкасов набрали 18 человек (в том числе и меня) и отправили на лошадях строить стратегическую дорогу Ядрин-Саланчики. Около с. Красные Четаи мы вручную и на носилках сделали отмеренную нам насыпь. По всей дороге работали женщины, старики, подростки. Меня и трех колхозниц послали на лошадях возить с берега реки Сура песок на эту дорогу через деревню Ильина Гора, где кучами сидели старики-участники I империалистической войны и благим матом проклинали немцев и мадъяров. Нагрузить в наши чувашские колымаги много песка невозможно было, так как лошади были слабые. Дорогу укладывали деревянными 25-сантиметровыми шашками.

В середине октября 1941 года мы, 20 человек из деревни, выехали на склон реки Сура около деревни Сареево рыть противотанковые траншеи. Считаю себя обязанным вспомнить и написать об этом для читателей и потомков. Добрались до места назначения почти пешком (75 км), нагрузив телеги ломами, лопатами, носилками, кирками и продовольствием.

Все избы дер. Сареево набиты людьми. Женщины наши варят пищу в оцинкованном ведре в лачуге, а дров... нет. Хозяйка ругается за каждое полено. Холода приближались. Для меня место для ночевки отвелось под кроватью, где трудно было дышать. В темноте возвращаемся — негде греть воду, не только кипятить, так и пьем ледяную воду. От этого почти все кашляют. Я заболел бронхитом. Портки сушим, подстилая под себя. В середине ноября ударили морозы под 40—45 градусов. Очень трудно было копать, так как глиняный грунт превращался в ледяной слой. Дорога через Сареево тогда считалась магистральной. В сторону Казани шли машина за машиной с беженцами.

В один из дней декабря проходил стрелковый полк. Он вышел пешком из города Ефремов, что под Тулой. Солдаты дошли до Волги, сели на баржу, плыли до г. Горького, но здесь река замерзла. Просидели несколько дней в середине реки голодные, усталые. Потом еле-еле выбрались на берег по льду и продолжили путь дальше. В числе пеших были хозяин «нашей» избы Максимов, Максим Ефимов и Николай Данилов из Хорнкасов. Рассказали, что двигаются до Урала. Потом узнали, что Максимов и наш Николай Данилов погибли на фронте. М.Ефимов вернулся, поработал бригадиром в колхозе.

Это был поистине титанический труд чувашского народа — «Горьковская линия обороны» и «Казанский оборонительный обвод». В конце 1941 — начале 1942 годов в 30—40 градусные морозы на земляных и строительных работах было занято от 85 до 110 тысяч колхозников. К концу января 1942 года на протяжении 380 километров вручную было вынуто 5 миллионов кубометров земли. Мерзлая земля не поддавалась, но, несмотря на это, трудились в рваной одежде и лаптях. Рукавиц не давали. Никто не унывал, каждый сознавал, что это нужно, чтобы не пропустить врага вглубь страны, чтобы прогнать его от Москвы. Особенно трудно было работать женщинам и девушкам.

В конце января, когда наши героические войска освободили от фашистов подходы к Москве, нас отпустили по домам, и стали мы заниматься в школе. Классы не отапливались, так как не было дров. И нам самим приходилось заготавливать дрова в ближнем лесу.

Настало лето. Нечего было думать о спокойной жизни — выехали в Чебоксары рыть котлован-траншею для прокладки железной дороги, по которой нужно было привезти огромные станки и оборудование электромеханического завода из г. Харькова. Здесь тоже работали посланцы всех районов. Руки были в крови и мозолях от тяжелых носилок. Эта большая траншея сохранилась и сейчас — в ложбине ходит городской транспорт мимо вещевого рынка до улицы Гладкова. С одной стороны Лакреевский лес, с другой — город.

Нужно вспомнить это тяжелейшее время. В труднейших условиях начального периода войны было осуществлено небывалое в истории перебазирование большого количества заводов и фабрик в восточные районы страны. Из прифронтовых районов было эвакуировано более 1360 промышленных предприятий. В Чувашскую Республику было перебазировано 28 заводов, фабрик и цехов, 11 предприятий: электроаппаратный завод, 5 текстильных фабрик (2 — в Чебоксарах, остальные — в Канаше, Цивильске и Сундыре), 2 табачные — в Чебоксарах и Алатыре. Чулочная, лентоткацкая и обувная фабрики были организованы вновь.

В республике было сформировано 14 эвакогоспиталей. Расширялся Канашский вагоноремонтный завод.

В марте 1943 года я был призван в армию. После 6-месячной учебы в полковой школе был определен старшим радиотелеграфистом в Управление зенитно-артиллерийской дивизии, которая была поставлена на оборону территории Украины от фашистских стервятников. Окончилась война, и в ноябре 1945 года наше зенитное соединение перевели в Закавказский военный округ, на границу с Турцией и Ираном.

Группа сержантов управления дивизии. Сидят (слева):

A.Шикуля, ПДенисенко, В.Стецков. Стоят: АБобров,

B.Кузьмин, В.Мельник, Н.Яковлев, А.Матвеев.

Ехали мы туда через Украину, Донбасс, Ростов-на-Дону, Северный Кавказ по берегу Черного моря до грузинских городов Зуг-диди и Кутаиси. Помнится, около остановки Новый Афон составу пришлось простоять 10 минут. Начальник эшелона объявил по составу:«Быстро выкупаться в Черном море»,и мы, обрадовавшись этой возможности, мгновенно разделись и нырнули в теплую прозрачную воду Черного моря. Сколько было восторга! Далее — щедрое многообразие кавказской природы, величавая красота гор, живописная красочность южного быта. Мы восхищались незнакомой нам красотой и гордились, что нам предстоит служить еще несколько лет.

Не забыть города Тбилиси, Баку, Сумгаит, Ереван, находящиеся на возвышенной равнине Ленинакан, Ахалкалаки, Ахалци-хе (эту плоскость называли «армянской Сибирью»), чудо-озеро Севан. Как загадочно было смотреть на далекие высокие горы Эльбрус, Апагез, потусторонний Эверест (на территории Ирана).

Майор К.Канделаки, старшина Н.Яковлев, полковник Г.Гумбаридзе. Гор. Лагодехи Грузинской ССР, май 1947 г.

Кавказская экзотика... Хлебнули мы, солдаты из российской равнины, ее по горло. Никогда не забыть окружные боевые маневры, корпусные и штабные учения, проходившие в горных условиях, откуда возвращались с волдырями на теле, прыщами на щеках. Каждое лето по несколько месяцев проводили на берегу Каспийского моря, где находился зенитно-артиллерийский полигон. Временами стояла чудовищная сухая жара, дул горячий ветер со стороны гор, отчего задыхались. Спасались только тем, что ныряли в соленую воду моря.

[img width="247" height="376" src="file:///C:/Users/73B5~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_image005.jpg" alt="Image 010.jpg" v:shapes="Рисунок_x0020_1">

1 января 1947 года в Ленинакане

Военная служба шла своим чередом и никто не знал, когда нас демобилизуют. Но мечта рисовать, заниматься любимым делом не покидала меня ни на минуту. Но некому было учить рисованию. Настоящим счастьем было, когда в нашу часть приезжал профессионал-оформитель выполнять заказ командования, и я часами наблюдал за его работой. Я шел своим путем — рисовал и рисовал в свободные часы все то, что попадет на глаза. Меня прозвали художником-самоучкой.

Пролетели 5 лет военной службы в Закавказье, в конечном итоге отдал я Родине 7 лет и 5 месяцев своей молодости. Это объяснимо: нам нужно было служить и поддерживать контингент Вооруженных сил. Сейчас могу сказать, что очень многое дала мне армия, она явилась для меня настоящей академией жизни.