Я, Яковлева Яна, учусь в 6 классе. О Великой Отечественной войне знаю немного. Для меня война, которая закончилась 69 лет назад, ещё совсем недавно казалось далекой историей. Мне нравятся военные фильмы, я люблю рассматривать иллюстрации на страницах учебников истории, бывать в музеях. Помню, как долго мы с одноклассниками стояли у застеклённой витрины музея, разглядывая личное оружие солдат, пробитые пулями каски, залитые кровью удостоверения и комсомольские билеты погибших воинов. Рядом с витриной лежала большая красная книга, которая называлась «Книга памяти» Руднянского района. С ее белесых страниц бросаются в глаза ровные строчки поименного списка погибших земляков . Читаю вслух фамилии, перелистывая страницы книги. В нем 4462 фамилии. Все они такие разные, и только гибель за Родину уравняла молодых и не очень, мужчин и женщин, красноармейцев и партизан.

И тут я вспомнила, как что-то рассказывал мне мой дедушка Витя о своём отце-фронтовике Субботине Фёдоре Николаевиче. На всякий случай поискала фамилию «Субботин» и нашла! Субботин Фёдор Николаевич, красноармеец, пропал без вести 06.43 г., 51 Армия, 202 дивизии, 825 горно-стрелковый полк.«Неужели это о моём прадеде?» – подумала я, но подошел экскурсовод, и мы пошли рассматривать экспонаты музея дальше.

А недавно смотрела программу «Время». Диктор рассказывал о событиях в Крыму и на Украине. Показывали Керченский пролив и приморский город Керчь. И я вспомнила, как, рассказывая о своём отце, дед Витя упоминал Керченский пролив. Я обратилась к нему, и он

подтвердил мою догадку:

-Ну как же, -сказал он,-я же тебе рассказывал. Не помнишь?

Я почти ничего не помнила и попросила:

- Дед, расскажи, пожалуйста.

С этого дня воспоминания деда Вити стали частью моей жизни. Мне было интересно всё, я задавала много вопросов и видела, как радовался этому дед. Я ловила каждое его слово, всматривалась в лицо, вслушивалась в голос. А дедушка вспоминал:

«Твой прадед – герой, финскую прошёл, в кадровых числился. А когда началась Великая Отечественная, был призван в армию на третий день войны. Много в тот день мужчин садилось в поезд. Я тогда еще мал был. Взял отец меня на руки, несёт вдоль состава, а я у него спрашиваю: «Папа, а у тебя какой вагон?» Помню, дождь пошёл, гроза во всё небо, гром с треском. А людям, вроде, не до этого. Женщины плачут, мужчины всё больше молчат, дети жмутся к взрослым и ничего не понимают. Что было дальше с отцом, узнали мы позднее от наших земляков, вернувшихся с фронта,- Лемешкина Ивана Ивановича и Афанасенко Николая Андреевича.

Н.А. Афанасенко рассказал, что вместе с отцом оказался на пароме во время переправы через Керченский пролив. Немецкий самолёт разбомбил паром. Много солдат погибло. Помнишь, внучка, как у Твардовского: «Люди тёплые, живые, шли на дно, на дно, на дно….» Отец тогда выплыл сам и двух солдат спас. Н. А. Афанасенко получил тяжёлое ранение в голову, лишился глаза, был отправлен в госпиталь, а отец уехал к месту службы.

И. И. Лемешкин рассказывал, что видел отца в Тамани. Встреча была радостной, но короткой, спешил куда-то отец, о себе говорил неохотно, выглядел уставшим, осунувшимся. И всё же рассказал земляку, как, выполняя задание, чуть было не попал в плен к немцам. Почуяли немецкие псы солдата, взяли след. Отец разведчиком был, кое-каким хитростям обучен. Сначала решил идти по воде, но понял, что погоня близко. Тогда привязал камень к ногам, выломал камышовую тростинку и спрятался в зарослях в воде. А знаешь, зачем тростинка понадобилась? Чтобы дышать через нее.

Долго еще лаяли собаки на берегу реки, но обнаружить отца немцы не смогли.

Потом приходили письма с фронта, в которых он писал, чтобы мама не волновалась и берегла детей.Где теперь эти письма, я не знаю, а вот фотография осталась. Смотри. На обратной стороне написано: «Передай на долгую память Субботиной Марии Ивановне. Я со своей боевой семьей» (дата почти стерлась).

Дедушка отдал мне фотографию и замолчал, задумался. Мне тоже было о чем подумать. Как бы я хотела встретиться со своим прадедом, посмотреть ему в глаза, пожать его натруженную руку. Я бы прижалась к нему, почувствовала запах гимнастерки, спросила бы его о войне, о чем мечтал он, когда был таким же, как я теперь. Наверное, я похожа на своего прадеда Федора.

К сожалению, наша семья не знает, где он похоронен. Мы обращались во многие военные архивы, но не получили конкретного ответа. Бои шли тяжелые, армия несла огромные потери…. Вероятно, в одной из братских могил покоится прах моего прадеда. А в семейном архиве хранился небольшой пожелтевший листок с печатью и подписью офицера, из которого мы узнали, что Субботин Ф.Н. пропал без вести.

Многим в то время приходили такие же извещения , а еще похоронки, так называли в народе такие листочки . Дедушке Виктору было в то время 5 лет, а он помнит до сих пор, как кричали женщины, получая такие письма с фронта, как горько плакала его мама, когда почтальон вручил ей конверт.

И когда сейчас происходят события на Украине, мне хочется крикнуть, чтобы все слышали: «У меня прадед воевал и погиб. Война, страшная, забрала его. Не повторяйте войну!».Рада, что Крым, где воевал и, возможно, погиб мой прадед теперь российская земля. Красноармеец Фёдор Субботин не зря проливал свою кровь, ведь он защищал Россию.

Я ещё маленькая, мне двенадцать лет, но мечтаю переплыть мирный Керченский пролив, как когда-то много лет назад, но только под обстрелом переплывал его прадед. Это будет встреча с моим прошлым, без которого, как говорят, нет будущего.

Несколько строчек в «Книге памяти», рассказ деда об отце, старые фотографии - вот они приметы войны. Безжалостная, жестокая, вошла она в наш дом, забрала самое дорогое и оставила горькую память. Теперь я знаю, что война, с которой не вернулся мой прадед, это теперь и моя война. Победа нашего народа в страшной схватке с врагом- это и моя Победа.

Субботин Фёдор Николаевич со своими однополчанами.

Надпись с обратной стороны фотографии практически стерлась, но бабушка Маша обвела ее для того, чтобы надпись сохранилась.

«Книга памяти» Руднянского района.

В поименном списке погибших земляков числится фамилия моего прадед.